— Анна Шереметева, волонтер группы Добровольческого движения «Даниловцы»
в НПЦ психического здоровья детей и подростков им. Г.Е.Сухаревой
Есть один способ помочь, когда человеку грустно. Он совсем простой и, в отличие от таблеток, не имеет противопоказаний. Почему его так редко применяют — загадка. Это объятия. Когда грустно, тревожно, страшно. Обнимать нужно не менее 30 секунд подряд. Можно применять двойную и тройную дозу по необходимости. Ограничений по приему нет.
У Кристины рыжие волосы и руки по локоть в полосах йода и пластыре. Она легко общается, любит обниматься. А ещё она режет себя. Мне не понять, и я пытаюсь спросить. Она коротко поднимает одно плечо и смотрит в сторону. Она-то откуда знает, ей лет 14, в лучшем случае. Я и то не знаю. А мне вдвое больше и профильное образование.
Это не способ справляться с негативными эмоциями, который сам для себе осознанно выбираешь. Какая вообще ещё осознанность у подростков, самой рискованной по суициду группе?! Только у тех, кому рассказывали, поддерживали. Уверили, что эмоции есть у всех, что они бывают разными, научили их различать и проговаривать. Много ли таких подростков…
Кристина с приятельницами обсуждают романы и экранизации Стивена Кинга, размахивают руками. У Кристины толстовка с метал-символикой, рукава закатаны до локтя. Я там же, с ними. Мой взгляд все время цепляется за ее руки. Мне кажется — я могу излечить, поговорить, и по взмаху волшебной палочки… если с этой хорошей, разумной девушкой просто по-человечески обсудить, предложить другое…
Самонадеянность — милая штука. Профессор в университете шутил, проходя мимо нашего стола: «Это Анна. Она думает, что она Бог.» Все очень смеялись, я смотрела на него укоризненно и качала головой. Профессору за 60. Он многое понимает.
Потом, после визита в нашу больницу, я расспрашиваю тех, у кого есть опыт селфхарма. И читаю учебники. На английском много больше информации — о подростках, суициде, помощи, поддержке, рисках. Не знаю, какой информацией обладают врачи и психологи в нашей больнице. Надеюсь, что обширной и глубокой. И мне нужно делать усилие, вталкивать себя в образ мыслей человека. Который так делал. Потому что лично для меня это чуждо, абсолютно. Мне нравится сдавать кровь как донору, но я отворачиваюсь в момент введения иглы. Неприятно. Мне объясняют, что изнутри это так не воспринимается. Изнутри нет проблемы в том, чтобы провести чем-то острым по своему телу. То есть — ну ничего такого. Просто немного отвлекаешься от тяжёлых мыслей и чувств. Оно же не сильно. Заживёт. Не других же! Чего вы все?!.
Все сложнее, конечно. Нет волшебного слова, после которого человек не делает этого. Да ведь даже булочки так просто есть не перестаёшь, если вдруг доктор скажет немного похудеть. А тут такое. С острого предмета — поменять на объятия. Эффект тот же, что самое смешное. Это громадная работа и переделывание, перестройка того, как ты мыслишь — и проступаешь. Физическая и психологическая работа с профессионалами и поддержкой близких, на много месяцев и иногда лет.
«Я знаю способ, чтобы стало немного легче, когда плохо. Нужно просто обнять друг друга и не отпускать 30 секунд. Можно и дольше. Хочешь, попробуем?»
Девочка медлит, потом кивает и двигается ближе. Наши с ней волосы гладит тёплый сентябрьский ветер. Мы обнимаемся на скамейке у ворот детской площадки, запертой на замок.
…Почему мы так редко это делаем?
Чтобы «Даниловцы» продолжали помогать детям в НПЦ им. Г.Е.Сухаревой, нужна ваша помощь!
Пожертвуйте!