О чём говорят девочки в младшем отделении?

— Юлия Гусакова, Координатор проекта Добровольческого движения Даниловцы «Человек – человеку»
 волонтер группы в Детской психиатрической больнице №6
Пожертвуйте

Конечно, о том, когда кого выпишут! Это генеральная тема, она идёт красной нитью через все наши встречи. Большинство сообщает о приближающейся выписке с трепетной гордостью, с радостью. Домашние сильно скучают по дому. А интернатовские, наоборот, зачастую грустят о том, что надо возвращаться. Тут ведь новые подружки, новое место, новые развлечения… Ещё у интернатовских своя фишка: кому сильно симпатизируют из персонала или волонтёров, тех называют мамами. Катя с гордостью показывает мне две сделанные открытки – оранжевая одной моей маме, зелёная – другой…

О маме часто говорят домашние девочки. О том, как они сильно соскучились. И чем они с мамой займутся вместе, когда вернутся домой. О бабушках говорят. Другие значимые взрослые встречаются в разговорах реже. Но случается, что в открыточном посвящении длиннейший список – и двоюродной сестре, и крёстной, и дяде Серёже, и тёте Вале, и кошке Мурке… Тема домашних животных тоже популярна. Кто у кого дома водится, и какой породы и пушистости, и чем его кормили, и что он один раз, а я, а он!…

Ещё внутри детского коллектива свои «скандалы, интриги, расследования». Кто чей карандаш сломал или «открытку спёр» (порой и без злого умысла, просто перепутал человек, однако подаётся это утрированно драматически; обычный такой ежедневный глубокий драматизм отношений в вынужденной тесноте «коммунального жилья»). Кто на кого какими словами ругался, кто кому спать в тихий час мешал. И какие последуют санкции, «если она ещё раз так сделает!..»

Мы тоже интересуем девочек. Частый вопрос: почему мы стали волонтёрами? И сколько нам за это платят? А если не платят – то кем мы тогда работаем? И со скольки лет им, девочкам, тоже можно стать волонтёрами? Ещё место жительства и возраст. А Вам сколько? А ты как думаешь? Ну, 21, наверное… или 28? или 40? Я их понимаю – определение возраста по внешности тоже не мой конёк. Ещё интересно, замужем волонтёры или нет. И есть ли детки. И где мы купили такие красивые бусики. И что у неё есть почти такие же, но только не тут, а дома.

Перед ужином тема разговоров – гарнир! Тут, конечно, лидируют завсегдатаи больницы, знающие наизусть очерёдность блюд примерного меню. После их веского комментария: «Гречка. Точно говорю!» спор смолкает. Перед нашим уходом многие интересуются, а куда мы после них пойдём? И когда придём ещё? И можно ли сделать так, чтобы мы остались здесь и вообще не уходили? Что они нас любят. Благодарят за такие красивые открытки. И просят в следующий раз непременно чтобы с сердечками!

О том, как и почему они сюда попали, девочки сами говорят редко. Только если спросишь. Но волонтёры особо и не расспрашивают. Нет, мы тоже люди, и нам немножко любопытно, конечно же! Просто зачастую нет времени этому любопытствованию дать ход: девочек в 5-10 раз больше, чем волонтёров, и наше с ними внимание в выделенное время почти всегда сосредоточено на поделке. Может, оно и к лучшему. Потому что бывает, что волонтёры теряются и не знают, как реагировать на те или иные признания девочек – про побеги из дома, про глубокие ссоры с родными, про попытки самоубийства.

А вот ещё кое-что. Это было прошлой, что ли, зимой. Пребывала в младшем отделении одна пациентка удивительной красоты с дивно длинными, тугими золотыми косами. Из-за этих кос про себя я называла её «Рапунцель». Настоящее её имя из памяти стёрлось, а наш разговор с нею – нет. Ну, как разговор… Она остановила меня в ряду между парт, и, глядя в глаза, о чём-то очень серьёзно спросила. Интонация, ритм речи, выражение её лица – всё было обыкновенным, «русским». Но я ничего не поняла. Потому что это был не русский язык! Это был язык, понятный ей одной. Глоссолалия. Расстройство речи, которое свойственно некоторым психическим заболеваниям. В тот момент, когда она свой неземной вопрос требовательно повторила, у меня такое возникло чувство, что мозг мой просто ррраз! – и сложился, как карточный домик. Я смутилась и отошла. Мы с нею общались потом, но уже на русском.

А так совершенно обычные детские девчоночьи темы. Кто какие цвета любит или не любит. Или школьные предметы. Или мультики. И у кого какая кукла дома… И в этой ежедневной простоте порой трудно за какими-то внешними словами услышать и распознать речь внутреннюю. О том, что никому из нас не нужно приторно-карамельной жалости или тепличных условий. А что же нужно? Наверное, не ранящая искренность, уважение, внимание, приятие, равные отношения и верное товарищеское участие в нашей жизни. Так?

Быстрое пожертвование по QR коду

Введите ваш e-mail и сумму пожертвования и нажмите на красный баннер:

Наш сайт с целью персонализации сервисов и повышения удобства пользования сайтом использует файлы cookie. Продолжая просматривать сайт, вы соглашаетесь с данными условиями. В случае несогласия, Вы можете отключить использование файлов cookie в настройках браузера. Подробнее

Обратная связь

Оставьте обращение, и мы ответим вам в течение одного рабочего дня

* обязательные поля

Нажимая кнопку «Отправить», вы подтверждаете своё согласие на обработку персональных данных